Минск, 1992
Стук в дверь на рассвете - это всегда плохой знак. Чудес не произошло и в этот раз. Открываю дверь. На пороге стоит мой друг и партнер Костя. Вид потрепанный. Глаза безумные. Помните, в фильме «Карты, деньги, два ствола» был такой персонаж - Кенни? Ему выстрелили в голову и испортили прическу, которой он так гордился. Вид моего друга несколько напоминал этот эпизод.
- Что случилось?
- Это страшные люди. Мы должны отдать им все наши деньги!
- Расскажи, что произошло?
- Это страшные люди. Мы должны отдать им все наши деньги!
Я затянул моего друга в квартиру, начал отпаивать чаем. Чашка за чашкой, выяснилось: его похитили какие-то залетные упыри и всю ночь мутузили, параллельно обсуждая варианты убийства. Под утро они над ним «сжалились» и отправили ко мне, дабы днем мы собрали все наши деньги и отдали им.
Потом оказалось, что привлек упырей наш автомобиль. Была весна 1993 года. За зиму мы порядком покорежили нашу красотку ВАЗ-2107 (почти семерку, расскажу об этом позже) и к весне ее отремонтировали так, что блеск привлек внимание людей с «пониженной уголовной ответственностью».
Я отпоил моего друга, положил спать, а сам побежал решать проблему. История же эта началась несколькими месяцами раньше…
Свои первые «большие деньги» я заработал в 1992 году.
Мы продали кирпичный завод Дальневосточной железной дороге. Ни больше ни меньше! Но обо всем по порядку….
Летом 1992 года я принимал участие в выставке. Что-то там Экспо 1992 или вроде того. Я тогда работал в крупной фирме и был ответственным за экспозицию. Вообще, моя основная работа заключалась в том, чтобы продавать кирпичные заводы канадского производства, но на выставке я не только продавал заводы, но и отвечал за все: в структуру фирмы входили подразделения по продаже заводов, автомобилей из США, первое в Москве риэлторское агентство и многое другое.
На выставке мы продавали автомобили из США: Ford Probe.
Помню, садился я внутрь на синий нежный бархат, закрывал дверь (она закрывалась с глухим, чмокающим звуком) и погружался в тишину и комфорт многочисленных непонятных мне кнопочек и рычажков. За окном оставался шум выставки и проблемы….
Я сидел в американской машине и думал: «Интересно, что за люди могут себе позволить подобную роскошь?».
Через несколько лет, уже в Минске, ко мне на работу водителем пытался устроиться парень. Он мне не понравился. Похож на блатного. Но парень оказался настойчивым и я дал ему шанс. Впоследствии я убежусь в том, что как это часто бывает, за «блатной» внешностью скрывался человек пронзительной честности и благородства… Так вот. Разговорились мы с ним как-то: дорога была длинная и он мне говорит:
Так вселенная ответила на мой вопрос…
Вернемся же к моему первому «большому делу».
Как говаривал Остап Бендер: «У меня всегда так, миллионное дело приходится начинать при ощутительной нехватке денежных знаков».
Нужны были партнеры. Мой друг из первого абзаца, познакомил меня с «венчурным инвестором». За это он получил долю в нашем тройственном теперь союзе. Инвестиции же были необходимы для поездки в Минск, а потом в Комсомольск-на-Амуре. Дело обещало быть архи-прибыльным.
Мы поехали в Минск с моим новым партнером. (Естественно он хотел лично контролировать работу своих инвестиций). Это был мой первый визит в город, в котором я проживу 18 лет…
Минск мне очень понравился. Во первых чисто, что для москвича было странно. Во-вторых, в магазинах продавались продукты! Это тоже для меня было вновь. Помню, купил маме целую голову сыра и бессчетное количество палок колбасы. Добытчик.
Минск бурлил. Все что-то продавали и покупали. Поляки и литовцы привозили свои товары, минчане без устали ездили в Варшаву и Вильнюс. Я был поражен этой энергией. В Москве тогда, как мне казалось все было иначе.
Мы приехали на завод, производивший оборудование и меня удостоили аудиенции у директора. Когда мы зашли к нему в кабинет произошло странное. Директором был невысокий энергичный старик - Александр Петрович Калошин. Он увидел нас. Выслушал вскользь своих сотрудников, попросил всех выйти из кабинета, а меня попросил остаться.
Калошин обошел свой стол, обнял меня, лихо сел на столешницу и стал рассказывать, как он стал директором завода, когда ему тоже было 18 лет. Рассказывал о своей жизни, про то, как его чуть не расстрелял Хрущев, и про то, как его спас Жуков. Я слушал, открыв рот. Стоит ли говорить, что мы подружились. Потом я узнал, что Калошин - бывший начальник Кебича и у его завода везде «зеленый свет», но об этом в моем следующем рассказе.
Пока же, мы купили оборудование и теперь нужно было лететь на Дальний Восток….